Елена Борисенко: «Пандемия ускорила процессы в области устойчивого развития»

Зампред правления Газпромбанка о том, что можно сделать для улучшения инвестиционного климата

"Ведомости", 02.06.2021, Марина Дранишникова

 

Российский рынок ответственного финансирования, которое помогает в реализации целей устойчивого развития ООН, – пока лишь малый процент мировой индустрии. Почему? Казалось бы, многие крупные компании уже интегрировали цели устойчивого развития в свои стратегии, а повестка в этой области поднята на государственный уровень. О том, что препятствует развитию рынка ответственного инвестирования в России, как банки могут сами заботиться о будущем и вовлекать в этот процесс своих клиентов, в интервью «Ведомости&» рассказала заместитель председателя правления Газпромбанка Елена Борисенко.

– На ваш взгляд, насколько российские компании и Россия в целом включены в повестку устойчивого развития?

– Несмотря на то что российское правительство заняло активную позицию по устойчивой повестке, в стране практики устойчивого развития только начинают внедряться. Крупнейшие российские компании уже интегрируют цели устойчивого развития в свои стратегии. Но лишь немногие компании имеют положительные оценки в международных ESG-рейтингах, практика ответственного инвестирования пока не сильно распространена. Это заметно, например, по незначительному объему выпуска ESG-облигаций и ESG-кредитования в стране. При этом вызовы перед нами стоят серьезные. Это касается, например, углеродного регулирования, выбросов парниковых газов. Европа, как мы знаем, готовится ввести трансграничный углеродный сбор. Финансовая нагрузка на компании с большим углеродным следом, поставляющие свою продукцию в ЕС, существенно вырастет. Поэтому сейчас один из наиболее острых для России вопросов связан с выработкой комплекса мер, которые позволят уменьшить последствия этого решения.

– Что нужно, чтобы ситуация на рынке ответственного финансирования изменилась?

– Не будет простого и быстрого решения, это вопрос ценностной трансформации, когда все участники рынка – регуляторы, финансовые институты, компании – изменят свою культуру и деятельность в сторону устойчивости и ответственного финансирования. Безусловно, важнейший драйвер этой трансформации – создание государственной стратегии. Она включает, во-первых, формирование законодательной базы, в том числе в отношении мер государственного стимулирования и поддержки ESG-направления на финансовых рынках. Это может быть поддержка в части налогообложения для институциональных и розничных инвесторов, субсидии по процентным платежам по кредитам и купонным платежам по облигациям при направлении инвестиций на цели устойчивого развития.

Во-вторых, необходима унификация подходов к оценке: в стране должны действовать единый стандарт раскрытия компаниями ESG-информации и прозрачная система ESG-оценок и рейтингов. Необходимо утвердить единые таксономии (стандарты, предусматривающие идентификацию и классификацию явлений и процессов для оценки результатов ESG-банкинга. – «Ведомости&») зеленых и социальных проектов, стандарты верификации и финансирования таких проектов. Простой пример: газ и атомная энергетика не вошли в таксономию Европейского союза, а по таксономии CBI (Climate Bonds Initiative) эти направления могут относиться к зеленым. Важно также максимально оперативно устранить существующие регуляторные препятствия. Согласно международной практике, компания может неравномерно расходовать средства, привлеченные от инвесторов в зеленые и социальные облигации. Например, при трехлетнем выпуске по 20% средств в первые два года и оставшиеся 60% в последний год. Текущая формулировка в российском законодательстве позволяет инвестору в первый же год предъявить бумаги к выкупу в случае нецелевого использования средств. Вместо этого можно предусмотреть повышение ставки купона при нарушении целевого использования средств и привязать выпуск облигаций к показателям устойчивого развития. Среди других возможных мер – смягчение банковских нормативов по вложениям в зеленые и социальные проекты. Речь идет о весе актива при расчете достаточности капитала. Все эти меры обеспечат российским компаниям более выгодные условия зеленого финансирования и более широкую базу зарубежных инвесторов.

Эксперты банка активно участвуют в разработке проектов нормативных документов в целях формирования единых стандартов для зеленых и социальных проектов.

– Какие цели устойчивого развития в приоритете для Газпромбанка?

– Все 17 целей, которые обозначила ООН, в фокусе нашего внимания, они часть политики банка в области устойчивого развития, которая была принята в начале этого года. Также мы разрабатываем политику экологической ответственности и обновили кодекс корпоративной этики.

Банк уже ведет активную работу по трансформации своего влияния на экологию: была принята концепция зеленого офиса, внедрен электронный документооборот и значительно сокращено потребление бумаги – в этом нам, как ни парадоксально, помогла пандемия. В результате существенно сократилась бумажная работа, ускорились и стали комфортнее бизнес-процессы. В банке также создана женская лига – дискуссионный клуб, где женщины-менеджеры делятся опытом, обсуждают этические и профессиональные проблемы, выдвигают идеи по улучшению корпоративной среды. Думаю, часть из этих предложений найдет свое воплощение в политиках банка. Если говорить о тех ESG-направлениях, где результаты заметны внешним участникам рынка, то отмечу прежде всего создание мощностей возобновляемой энергетики, в финансировании которых Газпромбанк – несомненный лидер в России. Мы уже выдали кредитов более чем на 200 млрд руб., это свыше 60% проектов возобновляемой энергетики в России, которые направлены на достижение цели «Доступная и чистая энергия». Мы финансируем крупные, технически сложные инфраструктурные проекты по схеме государственно-частного партнерства. Многие из них направлены на формирование комфортной городской среды, создание современной доступной инфраструктуры и внедрение инноваций. Например, в рамках цели «Хорошее здоровье и благополучие» мы реализуем четыре проекта по строительству поликлиник, оснащению медицинских центров и обновлению парка автомобилей «Скорой помощи».

– Ориентируетесь ли вы на ESG-факторы при выборе проектов для финансирования?

– Несомненно. Банки, уверена, станут важнейшими проводниками новой ESG-культуры, они поведут за собой эмитентов. Газпромбанк всегда учитывал экологические требования в проектном финансировании. Мы также крайне внимательны к корпоративной структуре при оценке профиля клиента – ее бесконфликтность, прозрачность для нас важный сигнал, что компания устойчиво и последовательно развивается и не разочарует инвесторов в длительной перспективе. Мы помогаем нашим клиентам взглянуть на свой бизнес именно с точки зрения реализации принципов устойчивости, разъясняем не только гуманитарные преимущества такого подхода, но и прежде всего их экономическую целесообразность. Мы уверены, что следование ESG-принципам прямо влияет на финансовую устойчивость клиентов и проектов. Поэтому мы постоянно дорабатываем наши внутренние чек-листы, методологию, чтобы предлагать максимально актуальные решения. Банк стремится финансировать проекты, которые позволяют рационально использовать природные ресурсы, приводят к снижению негативного воздействия на окружающую среду, способны принести весомую экологическую отдачу. Ежегодно стоимость портфеля таких проектов должна расти не менее чем на 5%. Помимо возобновляемой энергетики банк кредитует проекты по обращению с твердыми коммунальными отходами (ТКО), в их числе – строительство завода по утилизации и переработке ТКО в Тюменской области. Мы участвуем в проектах государственно-частного партнерства, например, по созданию высокоскоростной трамвайной сети и строительству центрального участка платной автомагистрали Западный скоростной диаметр в Петербурге (подробнее о проектах банка в области устойчивого развития см. «Принципы ответственного банкинга»).

– Аналитики отмечают: коронавирусный 2020 год сместил внимание компаний в аббревиатуре ESG с E на составляющие S и G. Отмечаете ли вы эту тенденцию?

– Пандемия, безусловно, поставила новые вызовы перед всеми компаниями всех секторов и кратно ускорила многие процессы – на кону были безопасность и здоровье людей. Бизнес в каком-то смысле сдавал тесты на S- и G-антитела. В первую очередь – в области работы с персоналом и социальной поддержки сотрудников. И те, кто начал меняться еще до пандемии, сумел оперативно мобилизоваться, отстроил процессы, инвестировал в развитие S- и G-факторов, в итоге вышли из пандемии с совершенно новым уровнем мобильности, зрелости операционной инфраструктуры и скорости принятия решений. Мы, например, благодаря начатой за два года до пандемии технологической трансформации смогли быстро организовать удаленную работу и постоянную информационную поддержку более 10 000 человек, обеспечили всех сотрудников средствами индивидуальной защиты и организовали регулярное тестирование на коронавирус, договорились с Belkacar о корпоративном каршеринге для поездок в офис, чтобы минимизировать использование общественного транспорта (подробнее см. «Принципы ответственного банкинга»). А сейчас мы понимаем, что удаленный принцип работы, который мы так быстро внедрили, может стать нашим рыночным преимуществом, например, в условиях растущей конкуренции за IT-специалистов.

– Как компании эффективнее всего доказать свою «зеленость» потенциальным инвесторам и клиентам?

– Это последовательная работа по изменению всех аспектов в цепочке создания стоимости. Для того чтобы получить доступ к зеленому финансированию, успешно выпустив, например, зеленые и социальные облигации, требуется тщательная подготовка, включая разработку специальных стратегий (социальной ответственности, климатического перехода и т. д.). И тут, конечно, именно банки становятся профессиональными посредниками между компанией и инвесторами. Газпромбанк, например, проводит ESG-аудит, подбирает инструменты привлечения финансирования – это может быть банковский или синдицированный кредит, выпуск бондов, инструменты с обеспечением и без. Также банк помогает корпоративным клиентам разработать стратегию выхода на рынок ответственного финансирования, консультирует их по улучшению позиций в ESG-рейтингах или получению субсидий из федерального бюджета. И конечно, не стоит недооценивать внимательное отношение к раскрытию информации – выпуск отчетов об устойчивом развитии, участие в ESG-рейтингах. Мы вовлекаем в процессы ESG-трансформации и наших розничных клиентов, предлагаем альтернативные опции привычных банковских продуктов, которые направлены на сохранение природных ресурсов. Например, платежные карты без использования пластика. Большая часть работы банка в сфере ESG – это социальные проекты, направленные в основном на студенчество, молодежь. Для них у нас много интересных продуктов: кредиты на образование, карточные проекты.

– В этом году Россия должна принять Стратегию социально-экономического развития с низким уровнем выбросов парниковых газов до 2050 г. На ваш взгляд, как это повлияет на интерес к зеленым проектам как со стороны компаний, так и со стороны инвесторов?

– Россия – важный участник климатической повестки в силу размера территории и огромных запасов возобновляемых ресурсов. Стратегия, по сути, будет выполнять роль навигатора для инвесторов, обозначая приоритеты России в вопросах энергоэффективности и углеродного регулирования, стимулирует развитие соответствующего законодательства. Но очевидно, что это лишь один из аспектов более глобальной темы: назревает потребность в формировании более масштабного документа, который будет раскрывать приоритеты и по другим направлениям устойчивого развития России на ближайшие 30 лет.