Будущее планеты витает в воздухе
Коммерсантъ.Деньги, 16 июня 2022
О путях решения климатических проблем рассказал зампред правления Газпромбанка Алексей Матвеев.
Проблема изменения климата в настоящее время стоит очень остро по всему миру, и количество случаев негативных климатических явлений и угроз увеличивается стремительнее, чем прогнозировалось ранее. Ученые пришли к единому мнению, что основной причиной этого изменения является антропогенная деятельность, преимущественно влекущая за собой растущие объемы выбросов парниковых газов. О том, какие есть пути решения этих вопросов и что делает в этом направлении Россия, рассказал «Деньгам» зампред правления Газпромбанка Алексей Матвеев.
По оценкам ООН, ущерб от экстремальных явлений может составить от $140 млрд до $300 млрд ежегодно к концу десятилетия, а темпы роста мировой экономики могут сократиться на 11–14% к 2050 году, что эквивалентно $23 трлн ежегодно. Что касается России, то основные риски изменения климата коснутся прежде всего территорий арктической зоны и сельскохозяйственных регионов.
Все страны уже всерьез оценивают негативные последствия глобального потепления и разрабатывают различные меры, чтобы снизить свое негативное воздействие на климат и максимально адаптироваться к его изменениям. Около 140 стран, которые отвечают за более чем 90% глобальных парниковых выбросов, уже приняли на себя обязательства по достижению углеродной нейтральности и предпринимают шаги по трансформации экономики для перехода к низкоуглеродному сценарию развития. Президент России Владимир Путин также объявил, что страна стремится к достижению углеродной нейтральности к 2060 году.
Несмотря на текущую разобщенность мирового сообщества и некоторое замедление климатической повестки, долгосрочные обязательства стран всего мира не изменились.
Для достижения поставленных целей государства используют такие механизмы, как введение углеродного налога, системы торговли квотами, рынки добровольных углеродных единиц. Углеродное регулирование признано в качестве одного из наиболее эффективных инструментов сдерживания изменения климата. В настоящий момент существенным драйвером развития рынка углеродных единиц становятся компании, поставившие публичные цели по сокращению выбросов. В общей сложности системами платы за углеродные выбросы охвачено 21,5% мировых эмиссий СО2, в 2020 году эта цифра составляла 15%. Такой рост обусловлен тем, что компании не смогут полностью перейти на нулевые выбросы к 2050 году ввиду отсутствия должных технологий производства.
В России инфраструктура углеродного рынка начала формироваться в прошлом году, в частности, был принят закон об ограничении выбросов парниковых газов и разработана Стратегия низкоуглеродного развития до 2050 года. В марте этого года принят закон о проведении Сахалинского эксперимента, в рамках которого формируется система квотирования выбросов, первые квоты для компаний в Сахалинском регионе планируется установить в 2024 году. Параллельно формируется добровольный рынок углеродных единиц, которые, согласно концепции, утвержденной на данном этапе, могут быть использованы в том числе в счет выполнения квот.
Уже осенью в рамках принятого регулирования углеродные единицы могут быть зарегистрированы в национальном реестре, который, согласно распоряжению правительства РФ, начнет свою операционную деятельность с 1 сентября этого года. Оператором реестра углеродных единиц и квот назначено акционерное общество «Контур», одним из учредителей которого является Газпромбанк.
У российских компаний появится возможность эмиссии единиц за счет реализации климатических проектов, направленных на сокращение выбросов парниковых газов или их поглощение. В конце мая Минэкономразвития России были утверждены критерии климатических проектов, а также форма и порядок предоставления отчетности об их реализации оператору реестра углеродных единиц.
Темпы, заданные государством, а также вовлеченность экспертного и бизнес-сообщества в процесс формирования регулирования говорят о том, что переход к экономике с низким уровнем выбросов парниковых газов — приоритетная цель для страны. Фактически бизнесу дан сигнал, что усилия в области борьбы с изменением климата — не дань сиюминутной моде, а часть долгосрочной стратегии с понятными механизмами реализации. В этом смысле рынок добровольных единиц находится в фокусе интересов бизнеса.
Эксперты оптимистично оценивают потенциал России для создания климатических проектов, углеродные единицы от которых будут востребованы на национальном рынке среди компаний, стремящихся к сокращению собственного углеродного следа и следа продукции. Особенно это актуально для российских компаний-экспортеров, ведь даже с учетом некоторой переориентации внешнеторговых потоков конкурентоспособность продукции все больше зависит от величины ее углеродного следа. Национальные климатические проекты потенциально будут привлекательны и для зарубежных покупателей из Азиатского и Ближневосточного регионов.
Спрос на углеродные единицы в мире заметно растет, в связи с чем на рынке сложился пул игроков, реализующих климатические проекты, в частности в Азии, Латинской Америке, Африке. Согласно данным Ecosystem Marketplace, большинство добровольных углеродных единиц (56%) в настоящее время выпускается именно в Азии, где с 2019 по август 2021 года оборот увеличился вдвое. На Латинскую Америку и страны Карибского бассейна приходится около 22% выпущенных в оборот углеродных единиц. Замыкает лидирующую тройку Африка, где объем выпущенных углеродных единиц на добровольном рынке составляет 15% от общемирового.
Россия имеет все шансы стать одним из крупнейших поставщиков углеродных единиц на мировом рынке. Среди перспективных зеленых направлений климатических проектов выделяют возобновляемую энергетику и экосистемные проекты, например высадку лесов, защиту от лесных пожаров, создание устойчивых сельскохозяйственных территорий. В свою очередь, промышленные проекты по внедрению новых энергосберегающих технологических процессов и эффективной утилизации отходов также попадают под критерии климатических проектов. Такие проекты зачастую относят к переходным, и для многих промышленных компаний они представляются логичным и окупаемым решением при переоснащении производств.
Сегодня достаточно остро стоит вопрос о необходимой и вынужденной модернизации оборудования, выстраивании новых цепочек поставок, а значит, потенциально большого пула переходных климатических проектов. В этой ситуации финансовый сектор должен стать главным фасилитатором внедрения прогрессивных технологий, позволяющих предприятиям функционировать более эффективно, при этом снижая их углеродный след на планете.
Газпромбанк принимает непосредственное участие в развитии углеродного рынка России, и это осознанная стратегия, учитывая структуру портфеля клиентов банка. Наши клиенты, в том числе компании нефтегазового, энергетического и сельскохозяйственного секторов, крупные промышленные предприятия, обладают компетенциями и потенциалом для эффективной реализации климатических проектов, а банк намерен их в этом поддерживать.
Банк уже аккумулировал достаточную экспертизу, финансируя крупнейшие проекты в сфере возобновляемой энергетики, модернизации производственных мощностей, в том числе с применением наилучших доступных технологий. Мы готовы делиться этим опытом и поддержать компании из углеродоемких отраслей в их стремлении к сокращению собственных выбросов. Следование данной стратегии помогает самому банку снижать углеродный след портфеля, а клиентам — минимизировать климатические риски и негативные последствия от их реализации.
Модернизация промышленности с учетом экологических аспектов, реализация климатических проектов, развитие рынка углеродных единиц — это не только новые бизнес-направления для компаний, которые позволят сгенерировать дополнительную прибыль, но и шанс включиться в социальную повестку в масштабах страны. Развитие подобных проектов приведет к созданию новых рабочих мест, в том числе высококвалифицированных, росту доходов специалистов, повышению комфорта окружающей среды.
Впереди предстоит долгий и непростой путь, но я верю, что энтузиазм компаний—пионеров климатической повестки, искренняя вовлеченность профессионалов отраслевых сообществ, а также сохранение приоритета направления на государственном уровне позволят достичь ощутимых результатов.
